Дарьины зори. Повести и рассказы - Надежда Опескина

Столы свадебные решили в горнице Матвея устанавливать, убрав оттуда кровать. Мужики вмиг всё и сделали. Дарья пол и окна вымыла, скамейки выставила, скатертями столы накрыла, белыми да вышитыми. Пелагея мастерица по вышиванию была. Горница чистотой засияла. Заглянувший Данила наглядеться не мог.

Принёс вместо цветов ветки рябины с красными ягодами и сосновые. Василий приоткрыл дверь, улыбнулся Дарье и побежал баню топить. Все сновали по двору, поспешая.

В какой-то момент и Дарья повеселела. Что теперь горевать. Любимый с другой свадебку отыграл, забыв слова свои. Отец словно корову продал, норовя побольше получить за неё. Вот даже и приданого никакого не дали за ней. Разве что серёжки серебряные в ушах, так и то от бабушки достались. Может, прав Василий – надо сжать судьбу в кулак и жить, любя мир таким, каков он есть. Всё равно слезами горю не поможешь.

Матвей гоголем ходил. Всем улыбался. Бутыля с настойками и самогоном из кладовой в горенку на отдельный стол выставил. Чего здесь только не было: и вишнёвая, и рябиновая, и на жимолости. Эээх, пить не перепить мужикам. Соленья из погреба Данила принёс. В дому запахи стоят, словно в лавке торговой.

Мужики артельские только языками цыкают от удивления. Догадывались, что семейство не из бедных, но чтоб так. Жалели, что баб ихних рядом нет, чтобы поучиться у Пелагеи, как хозяйство вести. Мал золотник, да дорог. Росточка небольшого, по плечо Матвею, а труженица – так другой не сыскать.

Закончили дела, тут и банька поспела. Намылись все, отужинали и ко сну. Пелагея с Дарьей в горенке Василия. Благо, кровати там две. Мужики Савичевы на кухне разместились. Уснул кордон сном крепким.

Дарья проснулась первой, тихонько выскользнула из горенки, вышла на крыльцо. Утренний рассвет радовал глаз. Земля парила, отдавая своё последнее тепло. Над озером туман стоял белёхонький. Воздух напоён хвойными запахами и травой прелой. Такой красоты в родных краях не видела. Данила обещал ещё на Иртыш свозить, говорил, что это недалече. Про Василия и думать боялась. Мужем сегодня станет, а какой он – она и не знает. Радовалась, что рядом родная душа – Данила жить будет. А там время покажет, что и как будет. Бабой она теперь станет, может, и дитё народится. Тиха жизнь на кордоне, словно в скиту. Для души раненой это даже и хорошо.

Глава 5

Утро – время начала дня. Для многих утром того дня начался отсчёт другого времени, которое побежит, что река в весеннем разливе, смывая всё на своём пути.

У каждого были свои планы на жизнь, каждый мыслил по-своему, но не каждому хотелось ухватить побольше для себя. Разные люди, разные мысли.

Дмитрий подсчитывал барыши, с которыми вернётся домой, что купец с ярмарки. «Хороший куш урвал», – думалось ему. Объегорил он хитроумного Матвея, обошёл по всем статьям. У Дарьи и парня-то не было, никто не прибегал сватать, а уж ежели и пришёл кто, то в первую очередь с него, с Дмитрия, потребовал бы за дочерью приданое, и немалое. Хорошо сладилось, теперь Нюрку подрастить и выдать за деревенского, чтобы рядом жила, в старости их с матерью пригреет.

Матвея свои мысли обуревали, заставляли сердце бешено биться. Он и сам не осознавал до конца, на кой сдалась ему эта девка. Знамо дело, невесткой входит в дом, но мало ли ещё что случается в жизни. Леса вокруг страшенные, зверья всякого полным-полно, разное с охотниками случается, а Василий охотник заядлый. Гнал от себя дурные мысли, всякий раз крестясь. Но мысли вновь лезли в голову, заполняли сознание. Радовался, что так дёшево откупился от Дмитрия, думал, в копеечку ему прихоть эта выльется, а вон как оказалось. Сбагрил тому слегка подпревшее сукно вместо части денег, ситец абы какой, а тот и рад. Василий шибко в силу входить стал, хоть и молчит часто, а всё в нём против отцовского мнения. Вот и дом свой, отдельный, решил поставить.

Пелагея довольна была приходом невестки в дом. Устала одна обихаживать трёх мужиков и дела по дому вести. Постарела, сорок пять годков стукнуло, спина проклятущая донимает. Хорошо хоть Данила подрос, помощником хорошим стал.

В Дарье увидела силу, несмотря на малый возраст. Умная девка и справедливая. Никакой грязи вокруг себя не допустит, душа у неё чистая. Повезло Василию с женой будущей. Быстрей бы свадебку отыграть, хотелось бы обвенчать, но другие порядки пришли. Вспоминалась собственная свадьба, перед которой неделю шёл торг между отцом Пелагеи и Матвеем, требовавшим большое приданое за ней. Отцу ничего не оставалось, как выполнить все требования. Под сердцем уже Васенька её бился, и живот от людей скрывать стало трудно. Матвей в глухомани жил, там было проще скрыть, когда дитя народилось. Маменька торопилась приданое в узлы связать. Не простилась даже с Пелагеей, слова не молвила. Отец хоть и бранил перед свадьбой, но, прощаясь, поцеловал в лоб и благословил словом добрым, от которого потеплело на сердце у обоих, и стояли они, обнявшись, смачивая лица слезой набежавшей. Отца более не видела Пелагея. Сгорел за полгода от болезни непонятной, а маменька после сорока дней за парня моложе её на десять лет выскочила. С Пелагеей, своим единственным дитём, более встречаться не желала. Через год и её не стало. Упала с крыльца в зимнюю пору, не успел молодой муж поддержать. Вот тогда-то Матвей и не смолчал. Поехал, во всём разобрался с отчимом. Что говорили, как делили, то было Пелагее неведомо. Только деньжат и серебра привёз много.

Все материны изумруды в серьгах и кольцах отдал отчим. Испугался чего-то, продал всё подчистую и отдал большую долю Матвею.

Василий не ждал от Дарьи любви большой. Ему жена нужна была, помощница в делах. Мечтал свой терем срубить, детишек наплодить полный дом. Красавицу отец присмотрел, тело ладное, голос красивый, не порченная бездельем в родительском дому. Поживут, присмотрятся, глядишь, и придёт любовь, а нет, так и без неё проживут век свой. Многие так живут, детей растят. От отца уходить им надо, недобрыми глазами тот на будущую невестку смотрит, греха бы не вышло.

Данила сам бы не прочь жениться на Дарьюшке, да молодость мешает. Полюбил всем сердцем, с первого взгляда. Хотелось рядом быть, в глаза её зелёные смотреть. Прощаясь, она протягивала свою ладошку, от прикосновения которой становилось на душе тепло и тихо. Сестрой она станет, и это радовало. Покажет ей все места любимые свои, обучив на коне скакать. Уговорит брата Василия с ними объехать окрест. Пусть Дарья полюбуется красотами, душой дом свой новый примет. Многое ей расскажет о жизни ихней, до мелочей.

К двенадцати часам, выставив угощения на столы, пошли Пелагея и Матвей к артельщикам на пир тех приглашать. Пелагея подарки принесла всем пятерым: штаны из сукна и рубахи, всё разных цветов, понимая, что ехали работать, а не свадьбы играть. Каждому по размеру сшила. И когда только успела, рукодельница.

Сами Матвей с Пелагеей были так разодеты, что у артельщиков рты пооткрывались от удивления. Матвея-то они ещё в день знакомства видели разнаряженным, не в диковину, а вот Пелагея удивила нарядом и обличием своим. Платье из коричневого атласа, под цвет глаз её карих, на плечи шаль кашемировая бежевого цвета наброшена, на ногах ботиночки хромовые на каблучке, вокруг шеи колье золотое с рубинами, в ушах серьги массивные с тем же камнем, на руке перстень большой. Стоит, вся из себя красавица, и глаза, широко открытые, улыбкой озарены, что на губах алых играет. Мужиков оторопь взяла. Сколько прожили, а не высмотрели в ней красавицу, иль одёжка её так преобразила, иль глаза их раньше не то видели.

Приоделись мужики, в дом с хозяевами поспешили. Василий разнаряженный на крыльце встречает, в горенку Матвея гостей ведёт, там Данила разодетый образ в руках держит, чтобы родителям подать на благословение молодых. Пелагея каравай в руки на рушнике вышитом берёт, Матвей образ от Данилы принял. Все столпились у дверей. Василий в свою горенку вошёл. Прошло чуток времени, и Данила отворил дверь двухстворчатую. Все так и ахнули, увидев Дарью.

Платье до полу из шифона на атласном подкладе, по низу расшито белыми шёлковыми нитками, фата с венцом на голове из того же шифона, ноги в туфельки белые обуты. На шее кулон золотой с изумрудом, серьги в ушах с изумрудом, от которых глаза у Дарьи стали зеленее зелёного. Никто из артельщиков такой роскоши ранее не видывал. Поговаривали, что богаты Савичевы, но чтоб так…

Матвей благословил молодых на брак долгий. Пелагея каравай поднесла, чтобы вкусили молодые хлеба с солью. Данила кольца обручальные подал на блюдце.

Обменялись Василий с Дарьей кольцами. Артельщики диву дивились, обряд был совершён по церковному, только батюшки и не хватало.

Дмитрий в стороне всё стоял, глядел глазами удивлёнными. Досада сердце сжигала. Продешевил, взял мало с Матвея за дочь, коль у них такие богатства есть. Да что теперь поделаешь, объегорил его сват, и крепко.